Новости МАСП

Р Е Ц Е Н З И Я
на работу С.П. Серебровой "Методология рационализации уголовно-процессуальной деятельности", представленной в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук по специальности 12.00.09. - уголовный процессе, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

Наш информационный век богат парадоксами. С одной стороны, современные технологии привели к появлению огромного массива обычных и электронных научных текстов; ускорили поиск необходимых данных; дали возможность заявлять свою позицию без посредников и купюр: сегодня посредством компьютерных сетей можно в секунды обнародовать свои мысли, даже самые бредовые.

Казалось бы, подобная ситуация должна высвободить массу творческой энергии и привести к перепроизводству научных идей. Но можно ли сегодня говорить о взрыве рождаемости идей, в частности, в юридической теории? Не думаю: во всяком случае, в любимой мной уголовно-процессуальной науке можно найти больше аргументов для констатации их дефицита. Речь в первую очередь идет об идеях, выступающих проводниками на методологический уровень уголовного судопроизводства. И в этом парадокс: научная информации прирастает "тоннами", а глубина теоретического знания прибывает "микронами".

Поэтому нетрудно представить, какую радость испытывает искатель сути уголовного процесса, когда к нему в руки попадают результаты докторского научного поиска, нацеленные на приближение к разгадке процессуального метода.

Подобный настрой вызывает заголовок работы С.П. Серебровой "Методология рационализации уголовно-процессуальной деятельности". Тема эта, действительно, интересная и проблемная. И, прежде всего, с теоретической точки зрения, ибо бесспорно, что уголовно-процессуальный метод нуждается в перманентном совершенствовании. Этот путь предопределен центральным противоречием уголовного процесса: между объективностью цели (достижение истины) и субъективностью процессуальных средств (ограниченные возможности человеческого познания). Очевидно и то, что совершенствование это невозможно без глубокой методологической проработки рациональных (т.е. связанных с умом, логикой и т.п.) проблем.

Первоначально мне показалось, что автор это понимает. Так, во введении к работе С.П.Серебровой делается заявление о том, что исследование категории "рационализация" проводилось на трех уровнях методологии.

Первый уровень - философский - заключается в исследовании категорий "рациональное и иррациональное". Четвертый параграф первой главы так и называется: "Рациональное" и "иррациональное" как исходные категории первого уровня исследования. С него мы и начнем анализ методологического блока работы. Подобная схема анализа предопределена логикой работы. Из текста следует, что сам автор считает этот параграф стартовым: в первом абзаце читаем - "… вполне логичным будет начать исследование рационализации уголовно-процессуальной деятельности с философских подходов".

Не стану оспаривать целесообразности использования категорий "рациональное" и "иррациональное", полагая, что при определенном ракурсе они могут дать толчок к осмыслению проблемы совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. Однако содержание параграфа, да и всей первой главы работы, приводит к выводу о том, что автор не сумел разглядеть взаимосвязи философской рациональности и рациональности уголовно-процессуальной. В работе нет и малейшего намека на закономерности, формирующие философскую подоплеку постижения предмета исследования. Складывается впечатление, что эти, по словам С.П.Серебровой, исходные категории (рациональное и иррациональное), привлекли ее не своим внутренним методологическим потенциалом, а исключительно внешним созвучием с заголовком работы.

У меня возникают сильные сомнения, что можно в полном смысле слова назвать исследованием исходных категорий (заметим, исследованием докторского уровня) - произвольную, в большинстве своем лишенную логики "нарезку" текста чужой работы. Весь четвертый параграф первой главы это компиляция нескольких страниц философской монографии: Мудрагей Н.С. "Рациональное и иррациональное: историко-теоретический очерк". - М: Наука, 1985. - 176 с.

Причем, С.П.Сереброва не затруднила себя не только осмыслением серьезного источника, но и надлежащим оформлением заимствований в виде цитат: кавычки в большинстве случаев отсутствуют, что создает видимость некоторой самостоятельности автора в этом вопросе. Однако иллюзия быстро рассеивается при сопоставлении оригинала и компиляции. По сути, весь анализируемый параграф - сплошной текст указанной выше работы: из 34 абзацев - 30 принадлежит перу Н.С. Мудрагей. Иные источники, указанные в подстрочнике, заимствованы из той же работы.

Таким образом, компиляция работы одного-единственного автора выдается не иначе как за философский уровень исследования. Однако было бы полбеды, если бы это "плаги-цитирование" носило созидательный характер и создавало необходимый фундамент для оригинальных теоретических построений автора. Увы, об этом говорить не приходится. Фрагменты работы Н.С. Мудрагей к проблеме рационализации, мягко говоря, "притянуты". Из приведенных цитат вовсе не следует тот победный вывод, который делает С.П.Сереброва: "Проведение сравнительного анализа категорий "рационального" и "иррационального" на философском уровне подтвердило выдвинутую вначале исследования гипотезу о том, что рационализация уголовно-процессуальной деятельности есть постоянная составляющая правоприменительной практики и, одновременно, функция уголовно-процессуальной науки".

Причем этот вывод (в стиле "В огороде бузина, а в Киеве дядька") предлагается воспринимать не иначе как теоретическое положение, выносимое на защиту.

Не отличаются глубиной и методологической целесообразностью и первые три параграфа первой главы, содержащие, по мысли автора, методологические и теоретические предпосылки.

Глава первая действительно содержит предпосылки. Но это не предпосылки авторской концепции (о концепции в контексте представленной рукописи вообще говорить сложно). Это в лучшем случае предпосылки предпосылок.

Первый параграф посвящен постановке проблемы. Здесь делается вывод: "В 90-х годах ХХ столетия в России сложилась проблемная исследовательская ситуация" (С. 37). Суть этой ситуации заключается: во-первых, в отсутствии четкой уголовно-процессуальной доктрины; во вторых, в отсутствии развитой теории законодательной техники.

Вполне можно согласиться с этим выводом. Особенно с первой его частью, тем более, что вывод этот общеизвестен. Нижегородская школа процессуалистов много лет говорит и пишет о кризисе уголовного судопроизводства, в том числе и его теории (см. работы В.Т. Томина, М.П. Полякова, А.С. Александрова, Н.Н.Ковтуна и др.). Причем, профессор В.Т. Томин поставил проблему точнее и острее: "мало того, что нет хорошей теории, так насаждается плохая теория". Однако этот теоретический срез проблемной ситуации С.П. Сереброва обходит стороной.

У рецензента возник вопрос: почему автор использует не традиционное понятие "проблемная ситуация", а "проблемная исследовательская ситуация"? Ответ нашелся на 41 станице работы. Источником вдохновения для диссертанта послужила статья: Партай Х. "Исследовательская ситуация как форма развития науки".

"Исследовательская ситуация", - насколько можно понять из обширных цитат, имеет хождение в философии науки и в науковедении. Не скрою, было бы весьма интересно узнать об исследовательской ситуации в уголовно-процессуальной науке. Однако С.П. Сереброва ограничивается выводом: "проблемная исследовательская ситуация в уголовном судопроизводстве может и должна двигать науку". Доводов об исследовательской ситуации применительно к уголовному процессу не приводится; не показаны ни методы науки, ни их недостатки. Просто голословный вывод. Заметим, что подобный прием в стиле non sequitur (лат.: "из сказанного не следует") в анализируемой работе весьма распространен.

Не разобравшись с существом проблемной ситуации, автор формулирует гипотезу: "постоянное частичное реформирование процедур уголовного процесса есть функция уголовно-процессуальной науки и составляющая правоприменительной практики. Резкая перестройка невозможна. Цель уголовно процесса можно достичь только путем рационализации".

Приведенная гипотеза вызывает ряд возражений. По С.П. Серебровой, функция науки - вечное мелкое реформирование процесса. Получается, что, уголовно-процессуальное право должно находится в состоянии бесконечной реформы, и, тем самым ставится под сомнение не только возможность открытия идеальной модели процесса, но и сам факт того, что отдельные процедуры могут достигнуть совершенства.

Функция науки, в нашем понимании, это поиск оптимальных процедур, а в случае нахождения их охранение. В рамках действующего процесса такие процедуры есть. Кроме того, я считаю, что уголовно-процессуальная наука должна замахиваться именно на поиск этой модели. И если она будет найдена, почему бы тогда не изменить процесс глобально.

Вместе с тем, не могу не согласиться с тем, что "цель уголовно процесса можно достичь только путем рационализации". Однако с той оговоркой, что под рационализацией мы будем подразумевать не только техническое переоснащения, а в первую очередь разум реформаторов (рационализация от лат. rationalis = разумный).

Не могу не согласиться и с тем, что эту гипотезу необходимо "методологически обосновать". Однако не соглашусь, что методологическое обоснование должно ограничиваться приведением цитат о том, что такое философская методология. Но именно так обстоит дело в рецензируемой работе.

Второй параграф "Основные методологические условия и допущения…" не углубил методологического знания о проблеме. Здесь мы опять видим 12 страниц цитат на тему, что такое методология, научный метод, гносеология, наука. Увы, методологического обоснования приведенной выше гипотезы здесь нет.

В третьем параграфе - "Основные элементы познавательного процесса в их взаимодействии" - автор сообщает читателю, что такое познание и его субъекты. Основным источником "нового" знания выступает монография Г.П. Корнева, изредка разбавляемая вставками из статей по методологии, используемых в предыдущем параграфе. Почти страница уходит на описание методологической культуры. Далее следуют общие рассуждения об объекте познания, о ценностях и т.п. По сути, третий параграф - это памятка о том, что должен знать и уметь ученый.

Таким образом, более трети объема диссертации, нареченные, теоретическими и методологическими предпосылками, ничего не дают для конкретизации и разрешения проблемы методологии рационализации.

Вдохновение, вызываемое заголовком, сменяется разочарованием, которое не могли развеять и последующие главы диссертации. Новая информация там мной также не была обнаружена.

Так, глава вторая "Категориальная характеристика рационализации уголовно-процессуальной деятельности" представляет собой приспособление текста кандидатской диссертации автора (Сереброва С.П. "Проблемы рационализации досудебного производства" - Н.Новгород, 1995). Первый параграф заимствован почти целиком (см.: например, С. 99-107 кандидатской и стр. 93-103 рецензируемой работы). Второй и третий в значительной части (см.: С. 61-90 кандидатской и С. 116 -133 рецензируемой работы; С. 91-98 кандидатской и С. 159 -168 рецензируемой работы.) Это далеко не все примеры.

Само собой, никто не запрещает использовать свои прежние наработки. Однако если в главе объемом 80 страниц, кандидатский текст составляет более половины, трудно говорить об умножении и тем более новизне научного знания. Это очередное представление старых общеизвестных вещей в новой упаковке.

Площади главы, не занятые текстом кандидатской диссертации, заполняются не менее сомнительным путем. Например, на стр. 145 автор на девяти (!) страницах пересказывает диссертацию А.В.Абрамова о надзорном производстве, по тому лишь праву, что С.П.Сереброва была научным руководителем этой работы.

Глава третья носит интригующее название "Технология рационализации уголовно-процессуальной деятельности". Подобное название вызывает живой интерес у любого процессуалиста. Однако анализ содержания этого раздела также вызывает разочарование. Содержание главы представляет собой компиляцию чужих работ, причем часть информации носит случайный характер. Так, во втором параграфе "Систематизация предложений по рационализации уголовно-процессуальной деятельности" автор забывает о заголовке параграфа. Здесь на десяти страницах представлено обобщение точек зрения по целеполаганию в уголовном процессе. Далее приводится полуторастраничный фрагмент кандидатской диссертации о возбуждении уголовного дела. Затем помещается материал, который тридцать лет преподается на кафедре уголовного процесса, и отражен в Практикумах для студентов под ред. В.Т. Томина и Г.Н. Козырева: речь идет о понятии и признаках стадии уголовного процесса (С. 203-208). Однако этот фрагмент обозначен в работе не иначе, как "второй уровень систематизации предложений по рационализации уголовно-процессуальной деятельности" (С. 198).

Третий параграф "Моделирование, внедренческая и оценочная деятельность" представляет собой хрестоматию работ известных теоретиков права. Здесь представлены фрагменты работ таких известных ученых, как В.Н. Карташов, Н.А. Власенко, Л.Б. Зусь, А.Ф. Черданцев. Цитаты объемом от двух третей, до полутора страниц составляют костяк этого раздела (С. 209-221). Никто не сомневается в теоретической ценности работ названных исследователей. Однако напомним, что перед нами последний параграф работы. Причем, параграф технологический. И где, если не здесь, должен быть дан простор индивидуальной авторской мысли С.П. Серебровой.

Далее на восьми страницах речь идет о ценности бланков процессуальных документов. Несколько страниц о личном вкладе автора во внедрение научных предложений.

Чтобы у читателей не сложилось неверного впечатления об уровне работы, С.П.Сереброва формулирует заключительный абзац работы следующим образом: "На этой философской ноте автор заканчивает свое исследование на монографическом уровне, подчеркивая, что проведено оно было для раскрытия сущности, структуры и технологии рационализации уголовно-процессуальной деятельности. (Напомню, что начиналось данное исследование также с философского уровня как основного (начального) в вопросе изучения и разрешения любой обозначенной исследователем проблемы)" (С. 233.).

А теперь попытаемся ответить на вопросы, которые ставит "Положение о порядке присуждения ученых степеней" применительно к докторским диссертациям.

1. В работе разработаны положения, совокупность которых можно квалифицировать как новое крупное научное достижение? - Нет. Новое знание о сущности, структуре и технологии рационализации (о чем заявлено в выводах) отсутствует.

2. В работе решена крупная научная проблема? - Нет. Проблема не решена, более того, проблема рационализации методологии даже не поставлена.

3. Работа написана единолично? - Формально да: на титульном листе соавторов не значится. Однако при таком обширном цитировании и компиляции (под компиляцией мы имеем в виду использование маскируемых цитат без кавычек и сносок), которое имеет место в работе, единоличность вызывает сомнение.

4. Работа содержит совокупность новых положений? - Я таковых не обнаружил. По сути, имеет место новое освещение идей, высказанных некогда научным руководителем С.П. Серебровой профессором В.Т. Томиным.

5. Обладает ли работа внутренним единством? - Работа не отличается внутренней логикой. Здесь нет единой концепции методологии рационализации. Побор материала по большей части случаен.

6. Личный вклад автор в науку? - Вклад есть, но он явно не докторского уровня.

Вывод. Рукопись С.П. Серебровой "Методология рационализации уголовно-процессуальной деятельности" не отвечает требованиям, предъявляемым к докторским диссертациям. Весьма проблематично говорить и о том, что представленный материал может быть оценен как основа будущей диссертации. Диссертабельной может быть признана лишь тема, обозначенная в заголовке.

Сведения об авторе рецензии: Поляков Михаил Петрович, доктор юридических наук, профессор. Начальник кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД России.

Электронный адрес проекта: http://iuaj.net. Для отправки сообщения по электронной почте воспользуйтесь этой ссылкой.