:  
 
You are on the old site. Go to the new website linknew website link
Вы находитесь на старом сайте. Перейдите на новый по ссылке.

 
 Архив новостей
 Новости сайта
 Поиск
 Проекты
 Статьи






. .

? !



Стратегии уголовного судопроизводства
Материалы международной конференции, посвященной посвященной  160-летней годовщине со дня рождения проф. И.Я. Фойницкого 11-12 октября 2007 г. (Санкт-Петербург)

Мищенко Е.В. Участие защитника как процессуальная гарантия соблюдения прав и законных интересов лиц, страдающих психическим расстройством



Материалы международной научной конференции
посвященной  160-летней годовщине со дня рождения
проф. И.Я. Фойницкого
«СТРАТЕГИИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА»
11-12 октября 2007 г. (Санкт-Петербург)


оглавление




2007, СПб, , , Мищенко Елена Валерьевна, 
 

Мищенко Елена Валерьевна,  к.ю.н., доцент, декан юридического факультета Оренбургского государственного университета

 

УЧАСТИЕ ЗАЩИТНИКА КАК ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ГАРАНТИЯ СОБЛЮДЕНИЯ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ЛИЦ, СТРАДАЮЩИХ ПСИХИЧЕСКИМ РАССТРОЙСТВОМ

 

 

     Участие адвоката – защитника в уголовном судопроизводстве есть важнейшая гарантия обеспечения прав и законных интересов личности – участника процесса. Конституция Российской Федерации закрепила право каждого на получение квалифицированной юридической помощи. Во исполнение конституционной нормы Уголовно-процессуальный кодекс РФ[1]закрепляет право для некоторых участников процесса на защиту, в том числе и право иметь защитника. Это право особого рода, поскольку «оно обеспечивает высокий уровень защиты по сравнению с другими правами, гарантией чего служат высшее юридическое образование, опыт работы, правовая природа адвокатуры как профессионального сообщества, являющегося институтом гражданского общества, независимого от органов государственной власти и местного самоуправления»[2].

      Как справедливо отмечал И.Я. Фойницкий, «незнание законов лишает лицо возможности ограждать свои права и бороться против тонких юридических построений»[3]. В уголовном судопроизводстве человеку противостоит мощный аппарат юристов-профессионалов, имеющих хорошую теоретическую подготовку и опыт правоприменительной деятельности. Именно поэтому законодатель называет в главе 7 среди участников уголовного судопроизводства со стороны защиты – защитника, который призван осуществлять защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывать им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. Думается, что здесь имеет место не совсем точная формулировка в определении защитника, поскольку в оказании юридической помощи и защите прав и интересов нуждаются не только обвиняемые и подозреваемые, но и другие участники процесса (п. 5 ст. 189 УПК). Причем, некоторые из них без такой помощи не смогут в полной мере в уголовном процессе реализовать предоставленные им законом права. Речь идет, в первую очередь, о лицах, совершивших общественно опасные деяния и страдающих психическим расстройством.

     Любому лицу свободное, беспрепятственное и целенаправленное использование предоставленных прав открывает доступ к правосудию, дает возможность иметь полное представление о его роли в расследовании преступления, позволяет участвовать в процедурах предварительного следствия и судебного разбирательства, принимать активное участие в собирании, проверке и оценке доказательств.[4] Однако все выше перечисленное возможно только в том случае, если лицо не лишено индивидуальных физических и психических свойств и способностей. Отсутствие или утрата последних делает невозможным его активное участие в судопроизводстве. Не вызывает сомнения, что лица, страдающие психическим расстройством в большей степени нуждаются в создании надежных гарантий использования ими своих прав. Среди всех видов процессуальной деятельности при производстве по такой категории дел особая роль принадлежит защитнику.

     Деятельность защитника различается в зависимости от того, чьи права и интересы он защищает. Если лицо обвиняется в совершении преступления, то деятельность защитника направлена на установление всех обстоятельств, смягчающих его ответственность, либо на опровержение предъявленного обвинения. Если же защитник участвует в уголовном деле, где решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, то его деятельность будет носить специфический характер. Это связано с тем, что его подзащитный не является субъектом преступления и не привлекается к уголовной ответственности.

     В этой связи в научной литературе высказывалось мнение, что «невменяемые в качестве обвиняемых не привлекаются, в совершении преступления не обвиняются и поэтому защищаться тут не от чего»[5]. Полагаем, что сторонники такой позиции слишком «узко» понимают сущность и назначение защиты в уголовном судопроизводстве.

Заметим, что ученые неоднозначно понимают и толкуют данный термин. Материальный и формальный смысл вкладывал в него профессор И.Я. Фойницкий. По его мнению, защита в материальном смысле есть ответ по обвинению и образует собою совокупность процессуальных прав и мер, направленных к ограждению невиновности подсудимого и его прав и интересов перед уголовным судом. Защита в материальном смысле, в отличие от защиты в формальном смысле, означает право подсудимого иметь представителя перед судом уголовным. [6] Подобная трактовка понятия защиты как нельзя лучше применима к производству по применению принудительных мер медицинского характера, поскольку деятельность защитника здесь носит характер представительства.

     З.В. Макарова включает в понятие защиты прав недопущение и предупреждение их нарушения, а в случае нарушения прав – их восстановление и возмещение причиненного вреда. По ее мнению, в этом смысле  в уголовном процессе защищаются права, свободы и законные интересы всех участников, несмотря на различия выполняемых ими уголовно-процессуальных функций. Исходя из этого, защиту в уголовном процессе в широком смысле следует понимать как предоставленную законном возможность применять (для государственных органов) или требовать применения (для иных участников уголовного процесса) мер правоохранительного и принудительного характера для недопущения неправомерных действий в отношении участников уголовного судопроизводства и восстановления их нарушенных прав.[7] Такое понятие защиты нам представляется наиболее точным, поскольку, во-первых, оно согласуется с назначением уголовного судопроизводства, а, во-вторых, охватывает всех участников процесса, не зависимо от их функций и деятельности.   

     Производство о применении принудительных мер медицинского характера, несмотря на особый характер, находится в рамках единой процессуальной формы. По мнению профессора М.С. Строговича, некоторые особенности судопроизводства по делам о применении принудительных мер медицинского характера вполне оправданны, тем более, что здесь нет никаких упрощений процессуальной формы, а есть даже некоторое ее усложнение: установление дополнительных гарантий.[8] Следовательно, и деятельность защитника имеет особенности в таком производстве.

     Согласно ч. 2 ст. 49 УПК в качестве защитников допускаются адвокаты, т.е лица, имеющие высшее юридическое образование, что вполне отвечает требованиям оказания квалифицированной помощи участникам уголовного процесса. Вместе с тем, при производстве у мирового судьи в качестве защитника могут быть допущены близкие родственники или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. Это означает, что законодатель не предусматривает никакого ограничения, и последнее положение в полной мере распространяется на производство по применению принудительных мер медицинского характера. Такой подход явно не способствует усилению защиты прав лица, в отношении которого решается вопрос о применении принудительного лечения. Поэтому в рамках реализации принципа состязательности по рассматриваемой категории дел, следует дополнить ст. 438 УПК частью 2 и изложить ее в следующей редакции: «По уголовным делам о применении принудительных мер медицинского характера в качестве защитников допускаются адвокаты, имеющие стаж работы по специальности не менее 5 лет».

     Подобная категоричность в этом вопросе обусловлена тем, что деятельность защитника в производстве по делам о применении принудительных мер медицинского характера в большинстве случаев носит представительный характер. Защитник свободен от мнения подзащитного в выборе позиции по делу. Его деятельность направлена на выяснение лишь тех обстоятельств, которые ограждают права и законные интересы лица, страдающего психическим расстройством, и не может им противоречить.

     Установление 5 летнего стажа работы позволит повысить качественный уровень защиты. Кроме того, адвокату не помешали бы знания основ психологии и психиатрии. Более чем 10 летний опыт работы адвокатом позволили автору данной статьи сделать вывод, что такие познания необходимы не только в общении с лицом, страдающим психическим расстройством, но и при назначении и производстве следственных действий. В отдельных случаях адвокату следует в ходатайстве обосновать необходимость назначения и производства судебно-психиатрической либо комплексной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку следователи «не торопятся» это делать, расценивая возможное заключение эксперта как создание дополнительных «трудностей» в производстве по делу либо как попытку обвиняемого (подозреваемого) уйти от ответственности.

Так, по уголовному делу по обвинению К. по ч. 4 ст. 228 УК РФ следователь транспортной прокуратуры г. Оренбурга отказывался назначать стационарную психолого-психиатрическую экспертизу, мотивируя это тем, что психическое здоровье обвиняемого не вызывает сомнений. Однако после обжалования адвокатом отказа прокурору, следователь все же вынес постановление, но о назначении амбулаторной психиатрической экспертизы. На удивление следователя эксперты заключение не дали, а рекомендовали дополнить материалы дела данными о личности обвиняемого и назначить стационарную психолого-психиатрическую экспертизу.

Адвокат, в свою очередь, подал повторное ходатайство о назначении стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, где мотивированно, на основе самостоятельно собранных материалов (справок из лечебных учреждений и характеристик) и познаний в области психиатрии и психологии обосновал ее необходимость. Только после этого следователь вынес необходимое постановление. Заключение экспертов крайне удивило следователя, поскольку выводы гласили о том, что испытуемый на момент совершения преступления страдал психическим расстройством, не исключающее вменяемость (ст. 22 УК РФ). Таким образом, только компетентность и настойчивость адвоката позволили собрать наиболее полные данные о личности обвиняемого и, как следствие, позволили экспертам диагностировать психическое расстройство.

Отказ от защитника по таким делам не подлежит удовлетворению со стороны лиц, ведущих производство. Обязательность участия защитника установлена в пп. 3 п. 1 ст. 51 УПК. Таким образом, государство гарантирует лицу, страдающему психическим расстройством, в уголовном процессе реализацию его права на защиту.

Определение момента допуска защитника к участию в деле было и остается спорным вопросом в научной литературе на протяжении ни одного десятилетия.

В соответствии со ст. 438 УПК участие защитника в производстве по применению принудительных мер медицинского характера обязательно с момента вынесения постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы. Однако действующая норма не в полной мере гарантирует своевременное вступление защитника в дело. В ранних работах[9] нами уже отмечалось, что законодатель не определяет на каком этапе предварительного следствия следует назначать экспертизу (как, впрочем, проводить и любое другое следственное действие). Соответственно, вынесение постановления о назначении экспертизы зависит от усмотрения следователя, а это значит, что экспертиза может быть назначена и в конце предварительного следствия, когда большинство следственных действий уже проведено.

По данным М.Ш. Буфетовой[10] в 75% случаев постановление о назначении экспертизы выносилось в конце предварительного следствия.

Р.М. Шагеева отмечает, что по 64% уголовных дел подобные постановления выносились непосредственно перед истечением двухмесячного срока следствия. Причем как основание для его продления указывалась необходимость проведения экспертизы[11]. Проведенные нами исследования по этому вопросу показали, что следователи не стремятся назначать экспертизу сразу, даже если уже располагают сведениями о возможном психическом расстройстве лица, объясняя это возможностью проведения следственных действий без привлечения дополнительных участников (законного представителя, защитника). В этом случае возникает вопрос о допустимости доказательств, полученных таким образом.

Но это лишь теоретически, поскольку практически установить умышленное оттягивание назначения экспертизы невозможно. Вот и получается, что все это время лицо, совершившее общественно опасное деяние и страдающее психическим расстройством, не реализует в полной мере свое право на защиту.

Следует отметить, что ранее действовавшая ст. 405 УПК РСФСР определяла допуск участия защитника в дело с «момента факта душевного заболевания». Подобная формулировка также не отличалась конкретностью, так как в ней не было определено «в какой момент предварительного следствия и посредством чего должен устанавливаться этот факт»[12].

Т.А. Михайлова, определяя момент допуска защитника по делам о применении принудительных мер медицинского, писала: «… по таким делам защитник должен вступать в дело с того момента, как только будет установлен факт душевного заболевания лица, совершившего общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом».[13] Думается, что и такая формулировка не вносит ясности в решение этого вопроса, поскольку остается непонятным: каким образом следует устанавливать этот факт.

Мы придерживаемся точки зрения, высказанной А.П.Гуськовой, что таким моментом является момент появления в деле документов, предполагающих наличие психического заболевания лица. Стало быть, факт установления душевного заболевания на предварительном следствии на основе медицинского документа порождает право на участие в деле защитника[14]. Следовательно, с этого момента следственные действия не могут проводиться без участия защитника. А это служит своего рода гарантией реализации процессуальных прав такого лица и вместе с тем обеспечивает полноту исследования обстоятельств дела и защиту его законных интересов. Особенно это необходимо тогда, когда в силу болезненного состояния больной не может участвовать в следственных действиях. Это в полной мере относится и к процедуре назначения экспертизы, когда лицо не знакомится с постановлением в силу болезненного состояния психики и, тем самым, лишено возможности реализовать свои права и отстаивать свои законные интересы. Поэтому необходимость вступления защитника в дело при наличии документов, вызывающих сомнения в психической полноценности лица, то есть до назначения судебно-психиатрической экспертизы, обусловлена, прежде всего, охраной прав и интересов такого лица. Источниками таких сведений могут быть справки медицинских учреждений, истории болезни, медицинские карточки и т.п.

Однако сведения о наличии психического расстройства могут появиться в деле только в конце предварительного следствия, когда помощь защитника сводится к минимуму. В этой связи, полагаем, было бы целесообразно по таким делам допускать защитника к участию в деле с того момента, когда он становится подозреваемым.

Вопрос охраны прав и законных интересов касается не только лица, страдающего психическим расстройством, но и любого другого лица, подозреваемого в совершении преступления. В этой связи, следует процессуально закрепить по всем уголовным делам участие защитника с момента первого допроса в качестве подозреваемого. Таким образом, отпадет проблема по моменту допуска защитника и по делам о применении принудительных мер  медицинского характера.

В заключении отметим, что участие защитника в производстве по делам о применении принудительных мер медицинского характера является важнейшей гарантией соблюдения прав и законных интересов лица, страдающего психическим расстройством. Вместе с тем, законодательные нормы, регулирующие участие защитника в таком производстве нуждаются в существенных доработках, что, безусловно, сказывается на качестве уголовно-процессуальной деятельности.

 

 

 

 

 

 



[1] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон от 22 ноября 2001 №174-ФЗ // Российская газета. 2001. №249. 22 декабря. С изменениями и дополнениями. В дальнейшем сокращенно: УПК.
[2] Арабули, Д.Т. Процессуальное положение и деятельность адвоката – защитника в судебном разбирательстве по УПК РФ: Учебное пособие / Д.Т.  Арабули. – Оренбург: Изд. центр ОГАУ, 2002. – С. 30.
[3] Фойницкий, И.Я. Защита в уголовном процессе / И.Я. Фойницкий  // Адвокат в уголовном процессе / Под ред. П.А. Лупинской. – М., 1997. – С. 21–22.
[4] Буфетова, М.Ш. Производство о применении принудительных мер медицинского характера: учебное пособие / М.Ш. Буфетова. – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2006. – С. 20.   
[5] Адаменко, В.Д. Сущность и предмет защиты обвиняемого / В.Д. Адаменко. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1983. – С. 23.
[6] Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства / И.Я. Фойницкий. – СПб., 1996. – Т. 2. – С. 59.
[7] Макарова, З.В. Защита в российском уголовном процессе: понятие, виды, предмет и пределы / З.В. Макарова // Правоведение. – 2000. –  №3. – С. 220.   
[8] См.: Строгович, М.С. О единой форме уголовного судопроизводства и пределах ее дифференциации / М.С. Строгович // Соц. законность. – 1974. –  №9. –  С. 50-53.  
[9] См.: Мищенко, Е.В. Принудительные меры медицинского характера. Их правовая природа и основания применения судом / Е.В. Мищенко. – Оренбург: Изд. центр ОГАУ, 1999. – С. 77.
[10] См.: Буфетова, М.Ш. Производство о применении принудительных мер медицинского характера: учебное пособие / М.Ш. Буфетова. – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2006. – С. 25.
[11] Шагеева, Р.М. Проблемы применения принудительных мер медицинского характера: монография / Р.М. Шагеева. – Уфа: Изд-во БашГУ, 2005. – С. 34.
[12] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. – М.: Юристъ, 2003. – С. 683.
[13] Михайлова, Т.А. Производство по применению принудительных мер медицинского характера/ Т.А. Михайлова. – М.: Изд-во Всесоюзного научно-исследовательского ин-та проблем укрепления законности и правопорядка, 1987. – С. 22.
[14] Гуськова, А.П. Теоретические и практические аспекты установления данных о личности обвиняемого в российском уголовном судопроизводстве: Учебное пособие / А.П. Гуськова. – М.: Юристъ, 2002. – С. 73. Еще ранее ей было высказано такое суждение. (См.: Овчинникова А.П. Применение, изменение и отмена судом принудительных мер медицинского характера (процессуальные вопросы).  Автореф. канд. дисс. С.12.).
 


: 29/10/2007
: 5320
:
Барабаш А.С. Вклад Ивана Яковлевича Фойницкого в определение места состязательности в российском уголовном процессе
Зайцева Л.В. Реформирование уголовно-процессуального законодательства республики Беларусь: проблемы и перспективы
Мартышкин В.Н. Пределы судебного усмотрения и механизмы его ограничения в уголовном судопроизводстве
Панькина И.Ю. Основные элементы внесудебного способа разрешения уголовно-процессуального конфликта
Цыганенко С.С. Дифференциация как модель уголовного процесса (уголовно-процессуальная стратегия)
Калинкина Л.Д. Совершенствование норм УПК РФ о нарушениях уголовно-процессуального закона – необходимое условие обеспечения должной процедуры производства по уголовным делам
ТУЛАГАНОВА Г.З., ФАЙЗИЕВ Ш. Классификация мер процессуального принуждения по характеру воздействия
Алексеев С.Г. , Лукичев Б.А. Взгляды И.Я. Фойницкого на институт судебной экспертизы и их отражение в зеркале современности
Галюкова М.И. Реализация функции защиты в состязательном уголовном процессе
Гамбарян А.С. Реформа досудебной стадии уголовного процесса в Республике Армения

| |


.:  ::   ::  :.

RusNuke2003 theme by PHP-Nuke -
IUAJ

(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(66602, "yandex_ad", { ad_format: "direct", font_size: 1, type: "horizontal", limit: 3, title_font_size: 2, site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "FEEAC7", title_color: "0000CC", url_color: "006600", text_color: "000000", hover_color: "0066FF", favicon: true, n
PHP Nuke CMS.
2005-2008. Поддержка cайта