Современный этап развития России неминуемо порождает повышенный интерес общества к истории становления российской государственности и формируемых в результате деятельности государства социально значимых норм позитивного права, направленных на регулирование общественных отношений, поскольку без осознания и преемственности прошлого нельзя моделировать будущее.
Масштаб, новизна реформирования правовой системы и сложность задач судебной реформы в России объективно рождают потребность глубже познать закономерности исторического процесса формирования и становления уголовно-процессуального права, возродить российские гуманистические традиции, начало которым было положено Уставом уголовного судопроизводства 1864 года, осознать роль и назначение в уголовном процессе судебных органов, участников со стороны защиты, обвинения, а так же иных лиц, вовлеченных в сферу уголовного процесса.
Произошедшие за последние годы изменения в области нормативно-правового регулирования правоотношений, связанных с расследованием преступлений, а также те дополнения, которые предлагается внести в действующее законодательство, несомненно требуют качественного анализа и осмысления, в том числе и с точки зрения истории отечественного уголовного процесса. Как справедливо отмечают В. Лившиц и Л. Прошкин: «Мы, лишенные правовой памяти, ведущие отчет существования уголовного процесса от первых декретов о Суде и Инструкции об организации советской милиции с удивлением дикарей обнаруживаем, что те проблемы, которые мы мучительно пытаемся решить сегодня, занимали незаурядные умы русских юристов сто лет назад» [[i]].
Одним из ярчайших представителей юридического мышления XIX века следует по праву назвать Ивана Яковлевича Фойницкого. Его научное наследие, определившее стратегию развития и совершенствования уголовного процесса, по своему значению является разносторонним.
Объем и характер заявленных тезисов позволили авторам обратиться только к теоретическим взглядам И.Я. Фойницкого на институт судебной экспертизы. Заметим, что институт судебной экспертизы не является в его научном наследии основным, но, тем не менее, его взгляды в настоящее время являются актуальными и находят свое отражение в действующем уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации. Кроме того, следует отметить, что вопросы института судебной экспертизы вызывают неподдельный интерес современного научного сообщества. Ежегодно по различным аспектам судебной экспертизы проводится значительное количество диссертационных и монографических исследований, издаются десятки научных статей. В результате чего, научно-теоретические аспекты института судебной экспертизы постепенно перемещается из области научных дискуссий в практическую сферу уголовного процесса.
В своем сочинении «Курс уголовного судопроизводства» И.Я. Фойницкий рассматривая вопрос о процессуальной природе экспертизы, указывал, что она не получила еще в литературе однообразного решения. Есть даже направление отказывающееся видеть в ней доказательство и предлагающее считать экспертов полномочными и исключительными судьями, разрешающими вопросы, для понимания которых требуются специальные познания [[ii]]. И далее он отмечал, что в качестве экспертов могут выступать только сведущие люди. Под сведущими людьми И.Я. Фойницкий понимал лиц, приглашаемых к следствию или суду для наблюдения и установления обстоятельств, познание которых предполагает специальные сведения в науке, искусстве, ремесле или иной области знания, и дачи суду своего заключения или мнения, к которому они приходят на основании обладаемых ими специальных сведений [[iii]]. Несомненно, данное определение базировалось на требованиях ст.ст. 112, 325 и 690 Устава уголовного судопроизводства Российской империи [[iv]], но если сопоставить по смыслу данное им определение «сведущих людей» с определением эксперта в ст. 57 УПК РФ, то можно увидеть определенную их синонимичность.
И.Я. Фойницкий считал, что эксперт должен давать ответ, только когда начала той специальности, которой он себя посвятил, дают ему основание для его разрешения. Если же эксперт колеблется и не может ответить на поставленный перед ним вопрос, он должен воздержаться от дачи ответа [[v]]. Эти суждения ученого нашли свое отражение в действующем уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации (п.п. 4 и 6 ст. 57 УПК).
Неподдельный интерес вызывают высказывания И.Я. Фойницкого и о праве эксперта на ознакомление с материалами уголовного дела, его участие в следственных действиях, возможность задавать вопросы подсудимому, свидетелям и прежним экспертам [[vi]].
В законодательстве Российской империи не было разделения сведущих лиц на экспертов и специалистов но, тем не менее, И.Я. Фойницкий точно указал направления деятельности сведущих лиц, которых сегодня принято называть специалистами. К функциям сведущих лиц в уголовном процессе он относил: оказание помощи следствию и суду «для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств». И далее он писал: «Бывают случаи, когда в экспертах суд встречает нужду не доклада…, а для одной какой-либо части этой задачи, напр., только для подачи мнения…, или только для наблюдения какого-либо обстоятельства при помощи специальных сведений, через которые, как через увеличительное стекло, оказывается возможным усмотреть и установить невидимые для других признаки его, сделав их видимыми всем» [[vii]]. Заметим, что «заключение специалиста» как новый вид доказательств появилось в УПК РФ только в 2003 году.
Кроме того, следует отметить, что И.Я. Фойницким задолго до А.А. Эйсмана было проведено разграничение специальных от обыденных (общежитейских) знаний [[viii]], а так же их трансформации [[ix]].
И.Я. Фойницкий одним из первых сформулировал понятие предмета экспертизы, указав, что: «Предмет экспертизы есть вопрос о конкретном обстоятельстве, подлежащий разрешению при помощи специальных сведений и опытности» [[x]]. В последующем данное определение в той или иной вариации встречается у многих современных ученых-процессуалистов [[xi]].
Идея учитывать при оценке экспертизы авторитетность самого эксперта не в полной мере нашла свое отражение в ст. 204 УПК РФ. Хотя по нашему мнению научный статус эксперта и положительный опыт экспертной работы должны играть ключевую роль при выборе эксперта, поскольку это залог успешной экспертизы.
Тот факт, что судебная экспертиза представляет собой особый вид судебного доказательства, в настоящее время является общепризнанной аксиомой. В свою очередь отметим, что это суждение одним из первых было высказано И.Я. Фойницким. Он писал: «Не будучи ни судебным решением, ни видом осмотра, ни, наконец особым видом свидетельского показания, экспертиза представляется особым судебным доказательством» [[xii]]. Заметим, что его идеи по оценке судебной экспертизы [12]: «свободная оценка суда наряду с другими доказательствами», «точность и ясность экспертизы», «подлинность и полнота материала исследования», «согласие между собой нескольких экспертов или экспертиз по тому же предмету», «согласие экспертизы с обстоятельствами делами» нашли свое понимание у современников и получили свое частичное воплощение в действующем уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации.
Суждения И.Я. Фойницкого о том, что сейчас называется комиссионной экспертизой [6], в настоящий период времени нашли свое отражение в ст. 200 Уголовно-процессуального кодекса и ст.ст. 21, 22 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
Неподдельный интерес вызывают так же высказывания И.Я. Фойницкого о возможности проведения экспертизы из области «недозволенного». В своем сочинении «Курс уголовного судопроизводства» он приводит пример о возможности экспертизы, опирающейся на правила и приемы запрещенной карточной игры, на нравы и обычаи преступного мира, при этом он отмечает, что «Лица, в качестве экспертов приглашаемые, кроме требований технических должны удовлетворять требованиям нравственным и юридическим» [[xiii]]. Заметим, что и сегодня эти мысли не потеряли свою актуальность. В качестве примера следует назвать преступления в сфере высоких технологий, которые способствовали появлению нового класса экспертиз – компьютерно-технических.
Сегодня очень часто возникают споры о допустимости производства правовой экспертизы. Эти споры, как представляется, являются беспочвенными, поскольку аппеляционная, кассационная и надзорная инстанции, рассматривающие поступающие к ним уголовные дела и дающие правовую оценку деятельности судов, осуществляют тем самым правовую экспертизу. Кроме того, следует отметить, что эти споры способствуют разграничению юристов на соответствующие категории «1 и 2 сорта», а так же способны порождать и другие негативные последствия. Отметим, что в какой-то мере, вопрос о допустимости производства правой экспертизы стоял перед процессуалистами и сто лет назад. И.Я. Фойницкий по этому поводу писал, что экспертиза должна ограничиваться технической стороной решения вопроса и не вмешиваться в юридическую сторону, иначе это будет «коренным извращением экспертизы» [10].
В заключение отметим, что дальнейшее успешное строительство и модернизация современного здания института судебной экспертизы не возможно, если это здание не будет стоять на фундаменте знаний, который заложили незаурядные умы русских юристов сто лет назад, среди которых значительную роль занимал ученый процессуалист И.Я. Фойницкий.